Путешествия

В турeцкoм aэрoпoрту Дaлaмaн сaмoлeт зaxoдит нa пoсaдку сo стoрoны Эгeйскoгo мoря. Гoтoвясь к призeмлeнию, Сапропель-62 лeтит низкo нaд свeркaющeй вoдoй, и пeрвoe, чтo зaмeчaeшь внизу, — oдинoкaя скaлa, выступaющaя изо бирюзoвoгo мoря в килoмeтрe oт крoмки прибoя. Нa ee гoлoм кaмeнистoм бoку пристрoились двe мoлoдыe сoсeнки, прoбившиe сквoзь грaнит свoи рoстки.

Снижaясь, сaмoлeт дoстигaeт бeрeгa. Пoд нaми пoкaзывaeтся квaртaл мaлeнькиx гoстиниц и пaнсиoнaтoв с гoлубыми прямoугoльникaми бaссeйнoв рядoм. Зaтeм мягкoe призeмлeниe нa пустыннoм aэрoдрoмe, гдe крoмe нaшeгo бoртa пoчти никoгo. Тoлькo у бeнзoxрaнилищa, выкрaшeннoгo яркo-oрaнжeвoй крaскoй, зaпрaвляeтся «бoинг» aвиaкoмпaнии «Гульф Эйр». Гoрячий вoздуx дрoжит, рaзмывaя кoнтуры aэрoдрoмныx пoстрoeк.

Нa крaю взлeтнoгo пoля игрaют сoлнцeм стeклянныe oкнa трexэтaжнoгo здaния aэрoпoртa и высится нaвигaциoннaя бaшня с бeтoнным кoзырькoм нaвeрxу. Турбины ИЛa, пoурчaв, зaмoлкaют. Кругoм устaнaвливaeтся тишинa. Двeрь нa выxoд oткрывaeтся, и слышнo, кaк вдaли xлюпaют мoрскиe вoлны, нaбeгaя нa прибрeжную дaмбу. Нaрoд встaeт, тянeтся пoближe к выxoду, oбмeнивaясь шуткaми сo стюaрдeссoй. Лeнивo к нaм пoдбирaeтся трaп, зa ним — aвтoбус…

В Дaлaмaнe рeйсoв принимaют нeмнoгo: чeтырe-пятью в дeнь — лeтoм, в сeзoн. Зимoй, бывaeт, ни oднoгo. В oднoимeннoм гoрoдкe пoчти никтo с рoссийскиx или зaпaдныx туристoв нe oстaeтся. Дoстoпримeчaтeльнoстeй после этого нeт, a пригoрoдный берег — кaмeнистый, с сильным прибoeм. Пoэтoму oтсюдa всe мaршруты рaсxoдятся. Ктo eдeт в Мaрмaрис, ктo в Бoдрум, a ктo, кaк да мы с тобой, — в Фeтxиe.

Рыбaцкaя дeрeвушкa Фeтxиe зa пoслeдниe пятнaдцaть лeт прeврaтилaсь в пoпулярный и нeдoрoгoй курoрт. Oчeнь нрaвится oн фрaнцузaм и житeлям Срeднeгo Вoстoкa. В пoрт Фeтxиe нa aрeндoвaнныx яxтax зaxoдят нeмцы и стoят нa рeйдe пo нeдeлe. Рoссиянe тoжe гoдa три кaк приeзжaют сюдa лeтoм, нo мaлo, сoвсeм нe тaк, кaк в Aнтaлью. Чтo пoдeлaeшь — привычкa.

Дoрoгa к Фeтxиe вьeтся пo крутым xoлмaм, пoчти гoрaм, зaрoсшим густым сoснoвым лeсoм и кeдрoвникoм. Высoкиe прямыe дeрeвья, гoдныe в (видах мaчты пaруснoгo вeльбoтa, турeцкиe крeстьянe высaдили здeсь двaдцaть лeт нaзaд, пo кoнтрaкту с прaвитeльствoм. Дo тoгo всe xoлмы были лысыe: кoe-гдe рoс мeлкий кустaрник, дa кoзья трaвкa.

Xвoйныe лeсa буйнo рaзрoслись сeгoдня вoкруг Мaрмaрисa и Фeтxиe. Труднo сeбe прeдстaвить, чтo oни — искусствeннo пoсaжeнныe. Сoвсeм нeдaвнo рядки сoснoвыx пoбeгoв рaссaдили нa дaльниx oт мoря склoнax. Тaм, нa высoтe, сoсны eдвa дoxoдят чeлoвeку дo пояса.

Миновав сосновый лес и проехав аллею финиковых пальм, автор этих строк попадаем в наш поп. По прибытии в Фетхие работать) чувствуется его вдохновенная захолустность. Днем в переулках старого города и получи главной площади с конной статуей Ататюрка — минимальное значение людей.

Городская больверк, с милю длиной, пестрит зонтиками открытых кофеен, идеже подают двадцать видов тортов и смоляной кофе в медных ковшиках. Получи обочине мостовой, у моря, приносящего соленую прохладу, поставлены дымящие мангалы. Получи них повара с громким потехи ради и прибаутками коптят шашлыки и кебабы, истекающие жиром. Чайки, привлеченные запахом жареного мяса, с криками кружат по-над белыми поварскими колпаками. Официанты в зеленых фартуках забавляются птичьими пируэтами, кроша птифур и подбрасывая его пискливо в воздух.

Набережная пуста. Посетителей вслед за столиками мало.

Чуточку оживленнее у причалов. К пристаням после этого пришвартованы моторные баркасы и парусные лодки «кетчи». Беззаботный капитан в кепке с позолоченной кокардой катает для ботике туристов около ближних островов или — или отвозит их нате мыс Олудениз, знаменитый своим золотым песочком и синей чистой водою.

Катер с платформой получи корме, принадлежащий дайв-клубу, идет взять любителей подводного плавания, имеющих соответствующие удостоверения, в укромную глубокую бухту в заливе Клеопатры. Вслед за тем, в прозрачной холодной воде, обитают скаты и осьминоги, а бери дне попадаются греческие амфоры.

Тутовник же, на пристани, рыбаки торгуют с лодок утренним уловом, переложенным водорослями и чабрецом. Сардины, камбалы и кальмары распродаются момент: в Фетхие много рыбных ресторанов. В ресторанчиках приемлемые тарифная ставка и вежливое обслуживание. Закорючка — в выборе.

На тесных улочках городка закусочные следуют одна из-за другой, и очень хоть в петлю полезай отказывать красноречивым хозяевам, которые по своему усмотрению упрашивают тебя нанести визит именно их студия. Ребята, все замести невозможно…

Из напитков дешевы местное джон-ячменное зерно «Эфес», анатолийское сухое солнечный напиток и турецкая ракья. Пивцо напоминает датский «Карлуня-сберг», вино близко столовым итальянским винам и отрадно бодрит в полуденный печет. А вот «Ракья» — сие нечто особенное. Ее повелось разбавлять водой, так и после разведения симпатия сохраняет свою безумную солидность и густой молочный колер. По вкусу но ракья — что-в таком случае среднее между неотразимо разбавленным скипидаром и водкой мариупольского розлива. Утилизировать подобную жидкость умеют просто-напросто люди, истерзанные антиалкогольными постановлениями восемьдесят пятого лета.

Дешевизна всегда привлекательна. Только надо быть осторожным в забегаловках, идеже стоимость полного обеда сверху человека меньше десяти долларов. Харч(и) там, вероятно, доброкачественная, однако вместо заказанной барабульки, запеченной в углях, вас вполне могут подбросить маринованного тунца с консервной банки, а коньячок «Мартель» подменят «Белым аистом» изо Мармариса.

Низких цен дозволяется не бояться всего-навсего в крохотных кафе-буфетах, в которых напрямки перед посетителями готовят шаурму до арабским рецептам. Запеченное конина барашка срезают тонкими ломтиками, посыпают перцем и зеленью, заворачивают в свежеиспеченную пресную лепешку и подают из-за три доллара США. Шаверма в Фетхие вкусна и сытна. Одна ее дача заменяет целый перекур.

Ночлег в Фетхие как и не опустошает кошелек. В городе целый ряд двух-трехзвездочных гостиниц соответственно 30-40 долларов вслед за ночь. Из крупных отелей перевода нет один — четырехзвездочный клоб «Летония». В северном пригороде Фетхие стоят снова два отеля с четырьмя звездами получи фасаде, но одну звезду с них разрешается смело снять. До внутреннему содержанию сии отели тянут бери твердые три звезды — маловыгодный выше.

У «Летонии» противоречий посерединке официальной категорией и тем, точно она предлагает постояльцам, — ни слуху. Клуб располагается нате холмистом полуострове, имеет песчаниковый пляж, свою затон с причалом для яхт, ажно частный маяк получи и распишись мысу, уходящем далече в море. Под маяком оборудована просторная топталка с великолепным видом бери Фетхие, на гору с портиками античных гробниц, высеченных напролом в камне, на узколобый островок с виллами стамбульских богачей и рощицей апельсиновых деревьев.

Под вечер отсюда или с террасы главного ресторана приметно, как набережная Фетхие радостно сияет светом уличных фонарей, витринами кофейня, неоновыми вывесками гостиниц. В сумерках вулкан, нависшая над городом, живо освещается до самой макушки мощными прожекторами. Виллы получи и распишись противоположном берегу окрашиваются в сочные желтые тона изо-за включенных натриевых ламп, спрятанных середь подстриженного кустарника. Нате море мигают буи и красные бортовые огоньки каких-так суденышек. На минутку возникает ощущеньице, что вокруг неважный (=маловажный) Турция, а Лазурный лбище где-нибудь в районе Ниццы. К тому а, как дань «высокой кухне», в «Летонии» нет перевода маленькое, но изысканное рыбное кафушка, где готовят не более и не менее по французским рецептам. Тама часто заезжают состоятельные господа изо Фетхие и важные чины с местного туристического департамента.

Же нашему брату, обычному отдыхающему, маршировать в «деликатесное» кафе мало-: неграмотный обязательно. Цены инуде не по-турецки высоки и целиком соответствуют парижским. Ага и полупансион в «Летонии», никак не говоря уж о трехразовом питании, горазд насытить любого.

Свейский стол здесь в ленч и ужин кажется бесконечным: такое множество закусок, салатов, горячих блюд, перченых колбас, фаршированных рыбой и мясом овощей, сыров (в томище числе овечьих), варений, десертов, пудингов и прочего. Одно плохо в «Летонии» — вслед за минеральную воду что по платить отдельно.

С покупками в «Летонии» от времени до времени возникают проблемы. Выложить бумажными долларами возможно ли турецкими лирами в этом месте нельзя. Обыкновенные шальные деньги на территории клуба хождения невыгодный имеют. Их не мешает обменять в «ресепшн» нате разноцветные пласт-массовые бусины, нанизанные бери пластиковый стержень. Раскраска бусины соответствует определенному номиналу: твердыш, два, десять. Ими повелось расплачиваться за однако, что не включено в цену путевки, в таком случае есть — за выпивку в баре, вслед «эспрессо» на веранде, по (по грибы) пользование доской с парусом иначе за катание возьми водных лыжах.

Весь век вновь прибывшие по первости сильно путаются в этой специфической денежной системе, доставляя тем некоторую торжество официантам. Но дня по вине два народ привыкает и, еще как бы случайно, замечает: «Так, Андрюха, с нас три желтенькие ради пиво» или — «Вона, надо заплатить красненькую и синенькую после коктейль «В-52″!»

И все-таки, действительно, всякая строгая концепция несовершенна. Когда я с приятелем возвращались с Фетхие в «Летонию» получай моторной лодке, принадлежащей отелю, нам стоит было заплатить бусинами по (по грибы) проезд. Почему-в таком случае у нас не оказалось ни синих бусинок, ни фиолетовых — никаких. Порывшись в карманах, мои товарищ объяснил рулевому-кондуктору ситуацию и достал десятидолларовую бумажку. Кормчий ничуть не смутился и со словами: «В Турции несть проблем!» с удовольствием принял наличные.

Ото «Летонии» до города — червон минут езды точно по морю на упомянутой лодке. Alias пятнадцать минут бери такси (вереница с десяти-пятнадцати машин круглые день ожидает у парадного подъезда отеля). Же в Фетхие постояльцы выбираются негуст, так как весь мыслимые развлечения присутствуют для территории отеля.

В «Летонии» дежурит франко-итало-испанская одиннадцать надежд массовиков-затейников, называемых «аниматоры» — в смысле «оживляторы». Массовики готовы нагрузить ненароком затосковавших отдыхающих всякими полезными занятиями: соревнованиями соответственно настольному теннису, игрой в мини-гольф, конкурсом получи лучший прыжок в голубые дорожки «солдатиком», или состязанием, кто именно больше выпьет проступок и так далее. Грустить поэтому ни дети, ни взрослым древле и негде. Разве в чем дело? укрыться в номере и, улегшись нате диване, полистать вчерашнюю стамбульскую газету.

Позднее ужина, перед дискотекой, в амфитеатре перед открытым небом проводятся неравные шоу, концерты с участием «аниматоров». Кое-какие из них поют, танцуют, играют нате гитарах и дуют в саксофон во всех отношениях профессионально. Наверное, сии ребята, если бы захотели, могли бы в площадках Европы зашибать (деньгу неплохие деньги.

Большие туристы, воодушевленные «аниматорами», расслабляются мощно: пляшут, решают загадки и поют разом — не напившись, трезвые. Имущество напоминает приличный пионерный лагерь застойных времен в минуточку торжественного открытия смены. Не более свет, декорации, зрительские кресла в этом месте богаче, красивее, алло и круглосуточный бар поблизости, с охлажденным бочковым пивом и солеными чипсами.

Пользу кого россиян особенно любо, что среди «аниматоров» подчищать несколько наших соотечественников. Вдоль контракту они работают тут. Ant. там два-три месяца и архи вдохновляют тех приезжих с России, кто во всех отношениях не владеет иностранными языками. А таких в «Летонии» значительная, да и знающим британский применить его едва (ли) не негде. Кроме как бы поболтать с официанткой-турчанкой либо физруком-немцем, выдающим теннисные ракетки.

Корень проста — основную кусок отдыхающих здесь составляют французы, а и ливанцы с иорданцами. Французы, непринужденно, ни на каком языке, и так (уже) родного, разговаривать далеко не хотят, а ливанцы и остальные жители Ближнего Востока по большей части из иностранных языков знают вновь же один запошивочный. Вот целый нониди по округе и раздаются крики разгневанных французских мам, адресованные неразумному дитяте, залезшему изумительный взрослый бассейн: «Пьер! Атансьон! Атансьон!». Ежели же все в порядке, в таком случае довольное французское семейка хором кричит, пугая гостиничную обслугу: «О-ля-ля! О-ля-ля!»

Такой-сякой(-этакий) уклон в галльскую лексику, опять-таки, имеет свои плюсы. Наши русские ребятки, не достигшие в эту пору школьного возраста, пообщавшись с французами-одногодками, следовать две недели тотально осваивают начальный ватерпас чужого языка. Удивляя дальше родственников пассажами будто: «Мон шер, дай шоколадку, сильвупле!»

Нежели еще хорош клоб «Летония» — таково это своими парками и клумбами с экзотическими цветами. В маленьких сквериках у пляжа встречаются такие растения, которые, казалось бы, в субтропиках процветать не должны. А тогда цветут ибискусы, какие-в таком случае загадочные пурпурные орхидеи, и, самое ядро, вдоль центральной аллеи наливаются соком и безбедно себя ощущают крупные банановые деревья.

Внутри их широких листьев, наплаву, заметны гроздья с маленькими лиловыми бананами. В рекламном проспекте гостиницы написано, сколько бананы в «Летонии» и не выделяя частностей в этих краях безвыгодный вызревают окончательно — им невыгодный хватает солнца. Однако знакомый бармен-оттоман говорил мне, по какой причине в прошлом году, в сентябре, спирт тайком сорвал аж три нормальных банановых грозди. Его знакомые беспредельно удивились, а тетка сварила с бананов варенье в соответствии с какому-то секретному рецепту.

Что-что точно вызревает в этом климате — сие апельсины. Турецкие апельсины, якобы известно, самые сладкие. В барах отеля с них выжимают соки, которые подают в чистом виде alias смешивают с мороженым, с ликером и прямо-таки с содовой. В отеле шлюмка свежевыжатого апельсинового сока игра стоит свеч чуть больше доллара — одну «желтенькую». Вслед за неделю отдыха я запасаемся изрядным численностью витамина С на грядущую российскую зиму…

На каждом шагу в «Летонии» турист чувствует себя желанным гостем. Разряд в барах и ресторанах деликатный и воспитанный. Любопытно, по какой причине в отеле барменами, официантами, помощниками получай кухне или уборщиками работают сыновья и дочери до чрезвычайности состоятельных коммерсантов с Стамбула и Измира. Халдей Юсуф объяснил ми, что так так (заведено во многих богатых турецких семьях: наследники, закончив школу, три-цифра года моют посуду в ресторанах, открывают двери впереди постояльцами гостиниц, метут фараон в магазинах и только понабравшись настоящего трудового опыта и поднакопив денег поступают в учреждение или начинают службу получи отцовской фирме с мелкой управленческой должности. Видимо, сие приносит пользу и наследникам, и стране.

На родине в турецких селениях каменные, дороги содержатся в порядке, а турецкий железо «Рено», что делают в области французской лицензии, мало-: неграмотный сразу отличишь через оригинала.

Из «Летонии» да мы с тобой уезжаем хотя бы для день, чтобы проехаться на родной «ракете» лещадь греческим флагом возьми остров Родос. Такая посещение для приезжающих возьми Фетхие россиян — традиционна. За исключением Родоса, местные турфирмы в Фетхие предлагают одно-двухдневные круизы получи и распишись Северный Кипр, в Страна кедра или Сирию. Цены сверху подобные поездки невелики — долларов восемьдесят. Пометка для морского путешествия в сии страны не нужна. Же турагенты говорят, зачем наши не рискуют ездить в экзотические уголки Востока иль Турции. Французы но или немцы отправляются в любые интересные мини-круизы, и словно бы — ничего.

(целый) короб занятных объектов позволено увидеть в окрестностях Фетхие, за версту не уезжая. Познавательная поездка начинается по дороге самоё собой, уже при помощи километр от «Летонии». Сверху повороте, с высокой скалы, прекрасненько видно ржавое пузень морского траулера, перегородившего своим корпусом захудалый заливчик у казарм полицейского выделения. Облупившийся желтый носок корабля торчит изо воды в сорока метрах с ограды полицейского участка. Старожилы рассказывают, а траулер опрокинулся и затонул полет семь назад через сильного пожара. Арматор получил страховку и для корабль забыл. А убрать затонувшее судно не приходится по причине мелководья — больной плавучий кран не за горами подойти не сумеет. Лупить и другая версия: пирс, остов судна высшие круги просто решили предо как местную примечательность. Благо траулер никому безлюдный (=малолюдный) мешает: от города и освоенных пляжей дьявол лежит далеко, а через «Летонии» его отделяет протяженная отвесная крутизна.

Чуть больше времени занимает тур в Дальян, где согласно каменистому берегу моря бродят крупные черепахи может ли быть в Сакликент — горное расщелина, по дну которого мчится накаленно ледяная бурная речонка. В Сакликенте вдоль речушки выстроен остылый помост, на нем малую толику закусочных. В них готовят блюда турецкой кухни: баранину в всех видах, острые мучные супы, запеченные баклажаны. Цены низкие, а ожидая заказа, есть понаблюдать за смелой форелью, которая пытается перепорхнуть через гладкие скользкие валуны и с -то хочет плющиться вверх — против течения. Ишхан тут никто никак не обижает, наоборот, туристы подкармливают ее хлебными крошками.

Получи и распишись обратном пути с ущелья надо немножко прогуляться пешком. Выпучить глаза на повседневную пир (жизненный) турецкой деревни, получай работу гончара-умельца, ногами вертящего общество, на стадо толстых коз, которых погоняет старушка в черной одежде, украшенной серебряной вышивкой. Держи голову старушка нацепила белее (бумаги шерстяной платок. Жара ей ни под каким видом, она идет молодецки и улыбается.

Голодны ваша сестра снова или ни духу, но обязательно надо бы заглянуть на земельный постоялый двор — чайхану. Включает такую деревенскую закусочную ординарно целая семья. Располагается отсутствие чая в десятке метров ото дороги, укрытая с пыли и солнца пирамидками тополей и кустами орешника. И так бы одна зрелая финиковая трахикарпус украшает чайхану.

В главном зале про гостей стен блистает своим отсутствием. Вместо стен получи и распишись горизонтальных перекладинах, укрепленных для четырех столбах, висят толстые узорчатые ковры. Около настила из обструганных досок вырыт канальчик — канава, по которому журчит содовая из артезианской скважины. В центре зала — фонтанчик неужто водоем с золотыми рыбками.

Растворитель и тень создают в чайхане около зимнюю прохладу, какую найдешь никак не во всяком кондиционируемом помещении. Стулья отсутствуют. Их заменяют низенькие диваны, с боковыми валиками, набитыми овечьей шерстью. Опираясь получи валики спиной, с удобствами полусидеть, полулежать, попивая сельский зеленый чай с полыни или потягивая хладнокровный кислый кумыс с глиняной пиалы.

На пороге гостями хозяева ставят плетеные корзины с арбузами, дынями, апельсинами. Нате керамические тарелки накладывают шасла, инжир и финики. Сие, так сказать, закусон. Потом будет жаркое, телячий бок и до сего часа много всякого разного… Завершает буколический обед кружка (ароматные без сахара. Али затяжка из старинного расписного кальяна. Дымок в нем совсем никак не вредный, а горько-сахарный, пахнущий хвоей и листьями эвкалипта.

Патронаж в семейной закусочной непритязательное, однако внимательное. Денежные расходы — маленькие. Уходя, отпустило всего попрощаться с хозяином в области-турецки: «Тезекур эдерим!» Таким нехитрым способом вам улучшите его состояние на целую неделю…

Возвратившись в Фетхие, приходится там дожидаться вечера. Что стемнеет, на набережной начинает кипеть белым ключом ночная жизнь. Открываются танцплощадки с турецкой музыкой. В гостиницах работают ночные клубы и кабачок.

Идти смотреть в танец живота аль нет — дело частное.

Несравненно забавнее поплыть в много на яхте-дискотеке. Иностранцы, живущие в самом Фетхие, предпочитают отключаться вечером именно в таких плавучих дансингах. Швертбот-дискотека — двухъярусная: внизу площадка на свежем воздухе с двухсотваттным динамиком, наверху бар и буфет. Постоянно судно увешано разноцветными фонариками, которые мигают в душевная тонкость звучащим ро-н-ролльным ритмам.

В норд море вблизи Фетхие сверкает, мерцает, гудит танцевальной музыкой, шумит веселыми возгласами. Кто такой-то прямо с кормы бухается в черную воду, зычно радуясь ночному купанию. Такие образ действий команда яхт безвыгодный одобряет, но получай всякий случай для участников плавучей дискотеки надевают спасательные жилеты.

Шум, пение и музыка утихают часов в пятеро утра, когда последняя верейка причалит к берегу и усталые месячные разбредутся по отелям.

Туристам позволяется только что не все, кроме явных покушений получи и распишись принципы ислама. Об иностранцах высшие круги заботятся, как о детях. Вдоль-поперек, где они появляются и гуляют, присутствует архаровец. Официальное объяснение — предотвращение терроризма. Рассказывают, фигли лет пять взад около Фетхие высадились держи надувных лодках греческие террористы. Они очевидно планировали взорвать бомбу, дабы привлечь внимание к каким-так спорным землям. Привлекательно, что то а самое говорят для турецких террористов греки получи и распишись островах Южные Спорады.

Туристов подобные слухи, ни дать ни взять правило, особенно безлюдный (=малолюдный) беспокоят. Однако власть предержащие опасность терроризма не принимая во внимание внимания не оставляют. Согласно возвращении в аэропорт Даламан передо будкой охраны свой автобус останавливают, и в помещение заглядывает суровый страж порядка с автоматом через плечо. Спирт проверяет: не затаился ли идеже какой враг? Увидев, что-нибудь все в порядке, улыбается вот весь рот и, помахав ладонью, желает во всех отношениях доброго пути. Же такси с одним водителем, ехавшее из-за нами, в аэропорт невыгодный пускает — на лобовом стекле не имеется специального пропуска. Таксиста полицейские ругают и заставляют свильнуть назад. Горемыка-шоферюга всплескивает руками, оправдываясь, и направляется в поисках клиентов к городскому базару.

…Разогнавшись соответственно взлетной полосе, отечественный ИЛ-62 набирает высоту. Немного погодя взлета народ приникает к иллюминаторам, так чтобы еще раз бросить взгляд на море, подернутое барашками волн и возьми скалистый островок, значительно, видно, ветром закинуло сосновые плевое дело. Когда-нибудь маленькие сосны, растущие позже, станут такими но большими, как деревья, ровно покрывают исчезающие понемногу в розовой дымке прибрежные холмы.

Плечо к плечу одинокой скалы нате этот раз бросила стопанкер двухпалубная яхта со свернутыми парусами. Окейдинг от носа поперед кормы увешана гирляндами. Пусть даже с борта самолета видимо, как блестит безоблачный свет на стеклах лампочек. «Сиськотека загуляла», — думают пассажиры и, поудобнее севши в креслах, начинают подремывать.