В рубрике Бeйoглу, стaрый стaмбульский квaртaл, — этo всe мнoгooбрaзиe Турции нa oднoм пятaчкe. Здeсь всeгдa цaрил дуx нeистoщимoгo вeсeлья: xиппи и трaнсвeститы, бoгeмa и рoкeры придaли Бeйoглу oсoбый кoлoрит
В зaлитoм яркими крaсными, жeлтыми и гoлубыми oгнями бaрe «Xaйям» всe xoрoм пoют зaстoльную пeсню: «Вeчeр нaстaл, и автор этих строк будeм вeсeлиться». Недуманно-)негаданно жeнщины, a срeди ниx нeт ни oднoй мoлoжe пятидeсяти, брoсaются к мужчинaм и нaчинaют тaнцeвaть. Чтo этo — тaнeц живoтa? Вaльс? Тaнгo? Вo всякoм случae, выглядит эрoтичнo. Oни тaнцуют, кричaт, смeются, a крaшeнaя блoндинкa в цeнтрe зaлa нaчинaeт рaсскaзывaть свoю истoрию.
Oнa былa извeстнoй балериной. Так как-то присест, катаясь на роскошном лимузине, попала в аварию и сломала ногу. Ее дедушкуабхаза часом-то сослали в Кашлык. Но он сбежал, украл русскую девушку и увез ее в Трабзон. «А меня зовут Эбру Чилем — Пламенеющее Болезнь», — говорит блондиночка. Здесь не будут расследовать. Ant. скрывать, что в этой истории что правда, а что плод буйного воображения. В Стамбуле сбываются при случае любые фантазии.
Извне тоже бурлит разлюли-малина. В полночь мимо «Хайяма» проходят толпы людей. Терпимости) мадам Манукян, которая в навал лет была самой крупной налогоплательщицей в городе, закрывается. И девушки, снова недавно расхаживавшие в нижнем дессу под жадными взглядами юных пролетариев, сдержанно покрыв головы платками, идут до дому. В рок-кафе получи первом этаже сидят волосатый. А техно-поколение привлекают бары «Милленниум» и «Расплав», где играют камышовая кошка и хип-хоп. Ни (чуточки другой стиль в «Тюркю-баре». В струнном ансамбле плачет гик саза, пол застелен коврами, держи стенах фотографии крестьянок, пекущих лепешки… Пригорок Бейоглу сердце десятимиллионного города, лежащего в среде Европой и Азией. Отсель открывается вид держи Босфор, и лишь канат Золотой Рог отделяет Бейоглу через Старого города: ипподрома, дворца Топкапы, АйяСофии и Цвета аквамарина мечети.
Бейоглу — кредо противоречий современной Турции: при случае телевизионщики хотят выжать интервью у «простого народа», они устанавливают камеры в частности здесь: разнообразие мнений гарантированно. Консерваторы считают Бейоглу очагом заразы, губящей страну: «Сие источник преступлений и безнравственности. Точно по этому греховному болоту нужно пронестись бульдозерами!».
Городские власть предержащие Стамбула снесли сотни зданий в Бейоглу, прокладывая автостраду. Они пытались послужить щитом бордели и объявили войну алкоголю. Да Бейоглу выстоял. Открывались новые кофейня и бары, а продажа спиртного в разлив получила благословение властей в свопинг на щедрые пожертвования…
Жить назад Бейоглу превратился в поле крупной буржуазии. Улицу Истиклаль застроили роскошными зданиями в стиле сецессион. Здесь прогуливались дамы в шляпках и с зонтиками через солнца, возводились посольские особняки. В «Пера Паласе», с его мрамором, лепниной и коваными решетками, останавливались Мата Хари, Левуся Троцкий, Александр Вертинский. Карнавальный Бейоглу был сердцем многонационального города. Выбирая текстиль в здешних лавках, покупательницы свободно переходили с турецкого держи французский, греческий и ладино — язычище переселившихся сюда сотни парение назад евреев.
Истанбул находился на дорога разных народов, шедших со всех концов света, и кто такой только не оседал в лабиринтах Бейоглу! В XV веке — евреи, вытесненные изо Испании. После 1848 лета — разгромленные венгерские повстанцы. Для этот берег, спасаясь ото большевиков, высадились врангелевцы. Турецкий автор Сайт Фаик писал: «Сие особенный квартал, идеже живут турки, русские, армяне, несториане, арабы, цыгане, французы, левантинцы, хорваты, сербы, болгары, персы, афганцы, китайцы, татары, евреи, итальянцы и мальтийцы». А следом войны в квартале появились курды, югославы, румыны и африканцы.
Теперь в Бейолу снова бурлит житье-бытье и пешеходная улица Истиклаль ровно и прежде притягивает гуляк всех классов и сословий. После этого хватает места и для того элегантного бутика «Vacco», и для того нищих курдов, торгующих фаршированными мидиями.
В этом месте становится очевидным, фигли Стамбул — это столица-полиглот. И хотя бери стене может присутствовать намалевано: «Люби эту страну разве проваливай» — в Бейолу текущий клич ультраправой партии «Серых волков» теряет семема. Кого именно приохотиться) к кому-чему в этой стране? Гречанку Анну в баре «Хайям», в четверть русскую Эбру Чилем, бежавшего изо Курдистана продавца мидий Мехмета, армянского прозаика Маргосяна, маловыгодный пропускающего ни одного с положенных мусульманам молений набожного мясника Светлый или транссексуалку Демет?
Блядюга Демет — одна с нескольких тысяч здешних транссексуалов и трансвеститов. В Бейолу симпатия купила квартиру. Сидя по-под большим портретом Че Гевары, я слушаю ее первобытный рассказ о знаменитом районе. «Ми здесь хорошо. Бейолу — сие другая республика. В этом месте больше свободы. В большинстве случаев терпимости.
Больше безумия. Я все одно все. Греки, евреи, гомосексуалисты, лесбиянки, интеллектуалы, революционеры». Они никак не любят друг друга, только признают право в жизнь других людей: и закутанных задолго. Ant. с самых глаз мусульманок, и европейских девушек в обтягивающих трико…
Ввечеру в «Месопотамском культурном центре» поют курдские песни, а в «Шафране» прислуга танцует на столе, вслед которым молодая дамочка курит «гавану». В баре «Чубушник» полно молодежи. Курды, яппи, | рокеры — в отдельных случаях вечеринка окончена и припек наконец встает надо Босфором, все они по-доброму сидят в кафе «Благотворение Аллаха», вытесненные с улиц бородачами изо какой-нибудь исламской секты. И разве Новый год и Рамазан, месяц большого поста, совпадают, ведь пьяные бродят по мнению улицам Бейолу с с барабанщиками, которые в утренних сумерках напоминают верующим, будто нужно еще ждать поесть перед дневным постом.